Преподобная Мария Египетская - одна из самых великих святых за всю историю христианства. Не много подвижников удостоены особой чести семидневного поминовения в покаянное время Великого поста перед Пасхой. И среди них только одна женщина - Преподобная Мария.
Необычна её жизнь, необычен и путь её обращения к Богу, исключителен её духовный подвиг и его плоды. Её житие на Руси было одним из любимых домашних чтений, а во время Великого Поста оно ещё и целиком прочитывалось в Церкви. С чем это связано? Судьба Марии Египетской - один из самых глубоких примеров покаяния и одновременно напоминание о неиссякаемой любви Бога к человеку.
Известно что родилась она в V веке в Египте и была, что называется, трудным ребенком. В 12 лет девочка убежала из дома и отправилась на поиски приключений в Александрию - самый крупный город Империи после Рима. Там все ее приключения очень скоро свелись к обыкновенному разврату.
Семнадцать лет она провела в непрерывных блудных похождениях. Блуд не был для нее способом заработка, потому что только в нем девушка находила единственный и главный смысл своего существования. Со своих знакомцев Мария не брала ни денег, ни подарков, рассудив, что таким образом она привлечет к себе больше мужчин. И так, она была всем известной грешницей, предметом искушения и соблазна для всех.
Однажды она попала на корабль, перевозивший в Иерусалим паломников. Но совсем не для поклонения христианским святыням отправилась Мария в это плавание. Ее целью были молодые моряки, с которыми она все путешествие провела в привычных забавах.
Прибыв в Иерусалим, Мария и здесь продолжала развратничать. Но однажды, во время большого праздника, она из любопытства решила зайти в Иерусалимский храм. И с ужасом обнаружила, что не может этого сделать. Несколько раз она пыталась вместе с толпой паломников попасть внутрь храма. И каждый раз, как только ее нога касалась порога, толпа отбрасывала Марию к стене, а все остальные беспрепятственно проходили внутрь.
Конечно, можно было бы посчитать все это случайным совпадением. Но Мария увидела здесь вполне определенный смысл. Она вдруг поняла, что беспутная жизнь отлучила ее от Бога, а телесные утехи заслонили Небо в ее душе. Марии стало страшно, и она заплакала.
В притворе храма висела икона Богородицы. Мария никогда раньше не молилась, но теперь, перед иконой, она обратилась к Божией Матери и поклялась изменить свою жизнь. После этой молитвы она снова попробовала переступить порог храма и теперь благополучно прошла внутрь вместе со всеми.
Поклонившись христианским святыням, Мария отправилась к реке Иордан. Там, на берегу, в небольшой церкви Иоанна Крестителя она причастилась Тела и Крови Христовых. А на следующий день переправилась через реку и ушла в пустыню для того, чтобы уже никогда не возвращаться к людям.
Но даже там, вдали от привычных соблазнов большого города, Мария не нашла себе покоя. Мужчины, вино, разгульная жизнь - всего этого в пустыне, конечно же, не было. Но куда можно было убежать от собственного сердца, которое помнило все греховные удовольствия прежних лет и никак не хотело от них отказываться? Блудные желания терзали Марию и здесь.
Бороться с этой бедой было невероятно трудно. И всякий раз, когда у Марии уже не оставалось сил противиться страсти, ее спасала память об данном перед иконой святом обете. Она понимала, что Матерь Божия видит все ее поступки и даже мысли, обращалась в молитве к Богородице и просила помощи в исполнении своего обещания.
Спала Мария на голой земле. Питалась скудной растительностью пустыни. Но полностью избавиться от блудной страсти она смогла лишь через семнадцать лет такой напряженной борьбы. После этого она провела в пустыне еще два десятилетия. Незадолго до своей кончины Мария впервые за все эти годы встретила среди песков человека.
Господь, выведший её из мира, устроил и то, что старец, монах Зосима, удалившийся на время Великого Поста в заиорданскую пустыню, стал изумлённым свидетелем её подвига. Скрытый «отшельник», тенью промелькнувший мимо него в пустыне, был чёрен от палящего солнца, неимоверно худ, волосы его были короткими, скатанными, как войлок и белыми, как снег.
Завидев старца, пустынник бросился бежать и остановился лишь, вняв таки его мольбам. Затем, попросив у монаха часть одежды, чтобы прикрыть тело, человек обратился к нему, назвав по имени … Никто не мог бы узнать в этом почти бесплотном существе, найденном отцом Зосимой, прежнюю красавицу-египтянку. И тогда-то старец выслушал самую поразительную в его жизни исповедь.
Он принимал её уже не от грешницы - многие годы покаяния и борьбы со страстями в безлюдной пустыне смыли и следы греха, - от души просвещённой, вошедшей в меру полноты Христовой и по смирению считавшей себя худшей из людей! Грех её был всегда перед нею. А между тем, научаемая Святым Духом неизвестная миру подвижница не только знала имя отца Зосимы, но и место, откуда он пришёл, знала и о нестроениях в его монастыре. Она без ошибок приводила слова Святого Писания и строки из псалмов, никогда не учившись грамоте. И, наконец, старец своими глазами увидел, как на молитве она приподнялась над землёй.
Ровно через год, как они условились, старец пришел к Иордану со Святыми Дарами, чтобы причастить её, и стал свидетелем чуда. Осенив воды реки крестным знамением, святая перешла к нему по реке с другого берега, как посуху, и, приняв Дары, удалилась вглубь пустыни. Повинуясь её просьбе, отец Зосима вновь пришёл на место их первой встречи через положенный срок и нашел её уже умершей. На твёрдой, как камень, земле было начертано имя Рабы Божией - Мария , и время упокоения - это был день её последнего земного причастия.
Прп. Мария Египетская
Отчаявшиеся, запутавшиеся в жизненных обстоятельствах люди прибегают к её молитвам. Её пример указывает условия спасения - искреннее сердечное покаяние, упование на помощь Господа и Богоматери и твёрдое решение положить предел греховной жизни. У икон Преподобной Марии Египетской обычно множество свечей. Сколько слабых, отверженных, презираемых человеческих душ обретает у её образа ясное понимание того, что Богуненавистен только грех , и любой человек, отвратившийся от зла, становится дорогим чадом Божиим, о котором «на Небе больше радости», чем о не имеющем нужды в покаянии. Примирившись с Богом, душа вновь обретает утраченное достоинство и подобие Своему Создателю, а с ними мир и спасение.
Пример образа преподобной Марии предлагается нам как завершающий момент постного времени, этой весны жизни. Неделю назад мы слышали учение, призыв святого Иоанна Лествичника, составившего целую лестницу совершенства, с помощью которой мы можем преодолеть зло и прийти к правде. А сегодня мы видим пример, – пример той, которая из самых глубин зла поднялась на высоты святости.
Святой Серафим Саровский не раз говорил приходящим к нему, что вся разница между грешником погибающим и грешником, который находит свой путь к спасению, в одном: в решимости. Благодать Божия всегда рядом: но мы не всегда отзываемся, как отозвалась Мария; как она отозвалась на ужас, охвативший ее, когда она осознала себя и, вместе, святость, красоту, цельность и целомудрие Матери Божией, и на все, на все она была готова ради того, чтобы переменить жизнь.
Пусть её образ будет для нас новым вдохновением, новой надеждой, даже новой радостью; но также и вызовом, призывом, потому что напрасно мы воспеваем хвалу святым, если ничему не учимся от них, не стремимся подражать им.
Молитвы преподобной Марии Египетской
Молитва первая
О великая Христова угодница, преподобная мати Марие! Услыши недостойную молитву нас, грешных (имена), избави нас, преподобная мати, от страстей, воюющих на души наша, от всякия печали и находяшия напасти, от внезапныя смерти и от всякаго зла, в час же разлучения души от тела отжени, святая угодница, всякую лукавую мысль и лукавые бесы, яко да приимет души наша с миром в место светло Христос Господь Бог наш, яко от Него очищение грехов, и Той есть спасение душ наших, Емуже подобает всякая слава, честь и поклонение, со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков.
Молитва вторая
О великая Христова угоднице преподобная Марие! На Небеси Престолу Божию предстоящи, на земли же духом любве с нами пребывающи, имеющи дерзновение ко Господу, моли спасти рабы Его, к тебе с любовию притекающыя. Испроси нам у Великомилостиваго Владыки и Господа веры непорочное соблюдение, градов и весей наших утверждение, от глада и пагубы избавление, скорбящым утешение, недугующым - исцеление, падшим - возстание, заблуждшым - укрепление, в делах благих преспеяние и благословение, сиротам и вдовицам - заступление и отшедшим от сего жития - вечное упокоение, всем же нам в день Страшного Суда одесную страны общники быти и блаженный глас Судии Моего услышати: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира, и тамо пребывания во веки получити. Аминь.
Тропарь преподобной Марии Египетской, глас 8
В тебе, мати, известно спасеся еже по образу: приимши бо крест последовала еси Христу, и дающи учила еси презирати убо плоть, преходит бо: прилежати же о душе, вещи безсмертней: темже и со Ангелы срадуется, преподобная Марие, дух твой.
Кондак, глас 3
Блудами первее преисполнена всяческими Христова невеста днесь покаянием явися, ангельское жительство подражающи демоны Креста оружием погубляет. Сего ради Царствия невеста явилася еси, Марие преславная.
Житие Марии Египетской
Святая Церковь трижды в году вспоминает великую святую - преподобную Марию Египетскую:
2. На богослужении четверга 5-й недели Великого поста, которое называется "стоянием Марии Египетской". В среду вечером во всех храмах читается Великий канон святого Андрея Критского, а также канон преподобной Марии и ее житие (это, пожалуй, единственное житие, которое сейчас в Церкви читается во время богослужений). Церковь в этот день предлагает верующим наиболее сильные образы покаяния.
3. В пятое воскресенье (неделю) Великого поста. Напомним, что 1-я неделя посвящена Торжеству Православия, 2-я - святителю Григорию Паламе, 3-я - Крестопоклонная, 4-я - преподобному Иоанну, автору знаменитой "Лествицы", 5-е - преподобной Марии Египетской, 6-е - Входу Господа в Иерусалим. Вот в каком ряду стоит память преподобной Марии!
Кем она была? Великой грешницей, блудницей, ненасытной в грехе, жила в Александрии, славившейся роскошью и пороками. Благодать Божия и заступничество Матери Божией обратили ее к покаянию, и покаяние ее превзошло по силе своей и ее грехи, и представление о возможном для человеческой природы. 47 лет Преподобная провела в пустыне, из них в течение 17 лет (ровно столько, сколько она грешила) она вела жестокую борьбу с обуревавшими ее страстями, пока не очистила ее Благодать Божия, пока не отмыла и не высветлила ее душу до состояния ангельского. Святой старец Зосима, по воле Божией открывший подвижницу людям, жил в очень строгом монастыре, был в этом монастыре одним из самых суровых подвижников, но он поражен был той степенью святости, которой преподобная Мария обладала еще при жизни. Во время молитвы она поднималась над землей; ходила по воде, как по суше; повторяла строки Священного Писания и рассуждала, как просвещенный богослов, хотя никогда не умела читать и не слышала слова Божия; она была почти бесплотна и питалась только тем, что давала пустыня. Поистине, то, что увидел Зосима, превышало не только просто человеческие, но и понятия иноческие. И в то же время она не переставала плакать о своих грехах и считать себя самой грешной в очах Божиих.
Житие преподобной Марии Египетской было и есть одно из самых любимых чтений русского народа (как и житие святого Алексия, человека Божия). Житие ее, похожее на сказку, но не вызывающее сомнений в его реальности, неизменно трогает читателя; напоминает ему о безмерной милости Божией, а с другой стороны - о необходимости собственных великих усилий, чтобы высветлить, изменить свою душу так, чтобы в ней не было ничего противного Богу, чтобы Богу приятно было в ней обитать.
Нет греха, которого не может простить Милосердие Божие, если в этом грехе принесено искреннее, чистосердечное, слезами добытое покаяние. И наоборот, незначительный по человеческим меркам грех, но не нераскаянный, может преградить душе вход в Царство Небесное. Воспоминание о жизни Марии Египетской ободряет грешных и предупреждает нерадеющих о спасении души - в этом урок, который дает нам в житии Преподобной Святая Церковь.
Тайну цареву прилично хранить (Тов. 12, 7), а о делах Божиих объявлять похвально. Так сказал ангел Товиту после чудесного прозрения очей его и после перенесенных им тягот, от которых Товит по своему благочестию был, потом избавлен. Ибо разгласить цареву тайну опасно и губительно, умалчивать же о пречудных делах Божиих вредит душу. Потому, страшась умолчать о Божественном и опасаясь участи раба, который, получив от владыки своего талант, зарыл его в землю (См.: Мф. 25, 14-30) и данное ему для пользования спрятал, не истратив, я не утаю дошедшего до меня священного предания. Да уверует всякий в слово мое, передающее то, что мне довелось услышать, да не подумает он, поразившись величием случившегося, будто я что-нибудь приукрашиваю. Да не уклонюсь я от истины и да не искажу ее в слове своем, где упомянут Бог. Не пристало, думаю я, умалять величие воплощенного Бога Слова, соблазняясь об истинности передаваемых о Нем преданий. К людям же, которые будут читать эту мою запись и, поразившись предивному, что в ней запечатлено, не захотят ему поверить, пусть милостив будет Господь, ибо, отправляясь от несовершенства естества человеческого, они считают невероятным все, что выше людского понимания.
Далее я перейду к своему повествованию о том, что случилось во времена наши, и о чем поведал святой муж, привыкший с самого детства говорить и совершать угодное Богу. Пусть же не соблазнит неверного заблуждение, будто в наши дни не случается столь великих чудес. Ибо благодать Господня, из поколения в поколение нисходящая на святые души, приготовляет, по слову Соломона (Прем. 7, 27), друзей Господа и пророков. Однако пора приступить к благочестивому этому повествованию.
В одном палестинском монастыре в окрестностях Кесарии подвизался некий инок именем Зосима, равно украшенный делом и словом, который чуть что не с пелен был взрощен в монастырском обычае и трудах.
Проходя поприще подвижничества, он укрепил себя во всяческом смирении, соблюдал всякое правило, поставленное в этой школе подвига ее наставниками, а многое сам добровольно назначал себе, стремясь подчинить плоть духу. И старец достиг избранной цели, ибо столь прославился как муж духовный, что из ближайших, а нередко и из дальних монастырей постоянно приходило к нему множество братьев, чтобы его наставлением укрепиться для подвига. И хотя он предан был деятельной добродетели, всегда размышлял над словом Божиим, и ложась в постель свою, и вставая от сна, и занятый рукоделием, и когда случалось ему вкушать пищу. Если же тебе угодно знать, каким брашном он насыщался, то скажу тебе, что постоянным псалмопением и раздумиями над Священным Писанием. Рассказывают, что нередко старец удостаивался Божественных видений, ибо получал озарение свыше. Ибо "кто не оскверняет плоть и всегда трезвится, бодрствующим оком души видит божественные видения и получает в награду блага вечные".
Однако на 53-м году своей жизни Зосима начал смущаться мыслью, что по совершенству своему не нуждается более в наставничестве. Он рассуждал: "Есть разве на земле монах, который мог бы преподать мне что-нибудь или был бы в состоянии наставлять меня в подвиге, какого я не ведаю, и в котором не упражнялся? Разве найдется кто среди пустынножителей больший меня деятельной жизнью или созерцательной?" Однажды старцу предстает некий муж и говорит ему: "Зосима, ты славно, насколько это в силах человеческих, подвизался и славно прошел монашеское поприще. Однако никто не достигает совершенства, и ожидающий его подвиг труднее уже совершенного, хотя человек этого и не ведает. Чтобы ты уразумел, сколько есть еще других дорог ко спасению, уйди из этой обители, как Авраам из дома отца своего (Быт. 12, 1), и ступай в монастырь вблизи реки Иордан".
Тотчас старец, согласно этому повелению, покидает обитель, в которой он с младенческих лет жил, приближается к святой реке, и, путеводимый тем же ранее представшим ему мужем, находит монастырь, который приготовил ему для жительства Бог.
Постучав в двери, он видит привратника, который сообщает о его приходе игумену. Тот, приняв старца и увидев, что он со смирением по монашескому обычаю творит поклон и просит за него помолиться, спрашивает: "Откуда и зачем ты пришел, брат, к этим смиренным старцам?" Зосима отвечает: "Откуда я пришел, незачем говорить, пришел же я, отец, ради назидания духовного, ибо слышал о вашем славном и достохвальном житии, могущем духовно приблизить ко Христу, Богу нашему". Игумен сказал ему: "Единый Бог, брат мой, врачует слабость человеческую, и Он обнаружит тебе и нам Божественную Свою волю и наставит тому, как надобно поступать. Человек же не может наставить человека, если тот сам не будет постоянно ревновать о духовной пользе и рассудительно стремиться совершать должное, надеясь в этом на помощь Божию. Однако, если любовь к Богу подвигла тебя, как ты говоришь, прийти к нам, смиренным старцам, оставайся здесь, раз ты для этого пришел, и Добрый Пастырь, отдавший душу свою во искупление наше и по имени зовущий своих овец, напитает всех нас благодатью Святого Духа".
Когда он кончил, Зосима снова склонился перед ним и, попросив игумена помолиться за него и сказав "аминь", остался в том монастыре. Он увидел, как старцы, преславные своей деятельной жизнью и созерцанием, служат Богу: псалмопение в монастыре никогда не смолкало и длилось всенощно, в руках монахов всегда была какая-нибудь работа, а на устах псалмы, никто не произносил праздного слова, заботы о преходящем не тревожили, годовые прибытки и попечение о житейских печалях даже по имени не были известны в обители. Единственным стремлением у всех было, чтобы каждый был мертв телесно, ибо умер и перестал существовать для мира и всего мирского. Всегдашним брашном были там боговдохновенные слова, тело же монахи поддерживали только самым необходимым - хлебом и водой, ибо каждый горел любовью к Богу. Зосима, увидев их житие, ревновал об еще большем подвиге, принимая все более тяжелые труды, и нашел сподвижников, прилежно трудившихся в вертограде Господнем.
Прошло много дней, и настало время, когда христиане соблюдают Великий пост, приготовляясь почтить страсти Господни и Его Воскресение. Монастырские ворота более не отворялись и постоянно были на запоре, чтобы монахи без помех могли свершать свой подвиг. Отмыкать ворота запрещалось, кроме тех редких случаев, когда сторонний монах приходил за каким-нибудь делом. Ведь место то было пустынное, недоступное и почти не известное соседним монахам. В монастыре исстари соблюдалось правило, из-за которого, я полагаю, Бог привел Зосиму сюда. Что это за правило и как оно соблюдалось, я сейчас скажу. В воскресенье перед началом первой седмицы поста по обычаю преподавалось причастие, и всякий приобщался чистых тех и животворящих Таин и, как это принято вкушал немного от еды; все затем вновь собирались в храме, и после долгой молитвы, творимой коленопреклоненно, старцы давали друг другу целование, каждый из них с поклоном подходил к игумену, прося его благословения на предстоящий подвиг. По окончании этих обрядов монахи отворяли ворота, согласным хором пели псалом: Господь просвещение мое и спаситель мой: кого убоюся? Господь защититель живота моего: от кого устрашуся? (Пс. 26, 1) - и все выходили из обители, оставляя там кого-нибудь не за тем, чтобы сторожить их добро (ибо у них не было ничего, что могло бы привлечь воров), но дабы не оставлять церковь без присмотра.
Каждый запасался чем мог и чем хотел из съестного: один брал сколько ему требовалось хлеба, другой - сушеные фиги, третий - финики, четвертый - моченые бобы; некоторые не брали с собой ничего, кроме рубища , прикрывавшего их тело, и насыщались, когда испытывали голод, растущими в пустыне травами. Правилом и непреложно наблюдаемым законом у них было, чтобы один монах не знал, как подвизается другой и чем занят. Едва перейдя Иордан, все далеко отходили друг от друга, разбредались по всей пустыне, и один не приближался к другому. Если же кто издали замечал, что какой-нибудь брат идет в его сторону, немедля уклонялся с дороги, и шел в другом направлении, и пребывал наедине с Богом, непрестанно распевая псалмы и питаясь тем, что оказывалось под рукой.
Так монахи проводили все дни поста и возвращались в монастырь в воскресенье , предшествующее животворящему восстанию Спасителя из мертвых, чтобы торжествовать предпразднество по чину Церкви с вайями .
Каждый приходил в монастырь с плодами своих трудов, зная, какой его подвиг и какие семена он взрастил, и один не спрашивал другого, как тот проходил назначенное себе делание. Таково было это монастырское правило и так оно во благо совершалось. Ведь в пустыне, имея судьей единственно Бога, человек состязается с самим собой не ради угождения людям и не для того, чтобы выставить свою стойкость напоказ. Совершаемое же ради людей и им в угоду - не только без пользы для подвизающегося, но и служит для него причиной великого зла.
И вот Зосима, по положенному в этом монастыре правилу, с малым запасом необходимого для телесных нужд пропитания и в одном рубище перешел Иордан. Следуя этому правилу, он шел по пустыне и ел, когда его побуждал к тому голод. В определенные часы дня останавливался на краткий отдых, творил песнопения и, преклонив колена, молился. Ночью там, где его застигала темнота, он прямо на земле вкушал краткий сон, а на рассвете снова продолжал путь и всегда шел в одном направлении. Ему хотелось, как он говорил, дойти до внутренней пустыни , где он надеялся встретить кого-нибудь из живущих там отцов, который мог бы духовно просветить его. Зосима шел быстро, словно спеша к какому-то славному и знаменитому прибежищу.
Он шел так 20 дней и однажды, когда он пел псалмы шестого часа и творил обычные молитвы, обернувшись к востоку, вдруг справа от того места, где он стоял, Зосима увидел как бы человеческую тень. Он задрожал от ужаса, думая, что это диавольское наваждение. Оградив себя крестным знамением и стряхнув страх, Зосима повернулся и увидел, что подлинно кто-то идет в сторону полдня. Человек был наг, темен кожей, как те, кого опалил солнечный зной, волосы же имел белые, как руно , и короткие, так что они едва достигали шеи. Зосима возвеселился неизреченным веселием, ибо не видел во все те дни ни людского облика, ни следов или признаков зверя или птицы. Он бросился бежать в ту сторону, куда поспешал представший ему муж в жажде узнать, что это за человек и откуда, надеясь стать свидетелем и очевидцем преславных дел.
Когда этот путник понял, что издали за ним следует Зосима, он бросился бежать в глубь пустыни. Зосима же, как бы забыв о своей старости и презрев тяготы пути, решил его настигнуть. Он преследовал, а муж тот усиливался уходить. Но Зосима бежал быстрее и вскоре приблизился к убегающему настолько, что тот мог расслышать его голос. Тогда старец вскричал со слезами:
Зачем бежишь от меня, грешного старца? Раб Божий, подожди, кто бы ты ни был, ради Бога, по любви к Которому ты поселился в этой пустыне. Подожди меня, немощного и недостойного. Остановись, удостой старца своей молитвы и благословения ради Бога, не отторгающего ни единого человека.
В этот момент они достигли впадины, как бы изрытой речным потоком. Беглец сошел в нее и вышел на другой ее край, а Зосима, утомившись и не в силах далее бежать, стоя на этом, начал плакать и сокрушаться.
Тогда муж тот сказал:
Авва Зосима, прости меня ради Бога, но нельзя мне оборотиться и показаться тебе на глаза, ибо я женщина и совсем нага, как ты видишь, и срам моего тела ничем не прикрыт. Но если тебе угодно исполнить просьбу грешницы, дай свое рубище, чтобы мне скрыть то, что выдает во мне женщину, и я повернусь к тебе и приму твое благословение.
Ужас и восторг, как он передавал, овладели Зосимой, когда он услышал, что женщина назвала его по имени. Ибо, как муж острого ума, умудренный в вещах Божественных, старец понял, что она не могла бы назвать по имени человека, которого никогда прежде не видела и о ком никогда не слышала, не стяжав дара прозорливости.
Тотчас Зосима исполнил то, о чем женщина его просила, и разорвал ветхий свой гиматий и, повернувшись к ней спиной, бросил половину ей.
Женщина, прикрывшись, поворачивается к Зосиме и говорит ему:
Зосима, услышав, что она еще сохраняет в памяти слова Писания, из книги Моисеевой, Иова и Псалтири, сказал ей:
Ты, госпожа моя, читала только Псалтирь или и другие священные книги?
На это она улыбнулась и говорит старцу:
Истинно, я не видела человека, с тех пор как переправилась через Иордан, кроме как сегодня тебя, не встречала и ни единого зверя, ни другой какой твари, как пришла в эту пустыню. Грамоте же я никогда не училась и не слышала даже, как поют псалмы или что-нибудь оттуда читают. Но слово Божие, наделенное жизнью и силой, само дает человеку ведение. Здесь кончается моя повесть. Но, как в начале ее, и ныне заклинаю тебя воплощением Божественного Слова молиться обо мне, грешной, перед Господом.
Так сказав и закончив свой рассказ, она пала к ногам Зосимы. И снова старец со слезами вскричал:
Благословен Бог, творящий великие, чудные, славные и предивные дела, которым нет числа. Благословен Бог, показавший мне, как Он награждает тех, кто боится Его. Истинно, Господи, Ты не оставляешь взыскующих Тебя.
Женщина, удержав старца, не позволила ему пасть ей в ноги и сказала:
Все, что ты услышал, человече, заклинаю тебя нашим Спасителем Христом, никому не рассказывай, пока Бог не разрешит меня отселе. А теперь ступай с миром. На следующий год ты увидишь меня, а я тебя, хранимого благодатью Господней. Сделай, ради Бога, то, о чем я тебя прошу, - в будущий Великий пост не переходи, как принято у вас в монастыре, Иордан.
Зосима удивился, что ей ведомо монастырское правило, и сказал только:
Слава Богу, дарующему великие блага любящим Его.
Она говорит:
Оставайся, авва, как я тебе сказала, в монастыре; ведь, если б и захотел, невозможно тебе будет выйти. В день святой Тайной Вечери возьми для меня в священный и достойный подобных таинств сосуд от Животворного Тела Христова и Крови и стой на том берегу Иордана, который ближе к поселениям, чтобы я могла прийти и причаститься Святых Даров. Ибо с тех пор как я приобщилась в храме Предтечи, до того как перейти Иордан, до сего дня не приобщалась и теперь всей душой этого жажду. А потому молю, не пренебрегай моей просьбой и принеси мне те животворящие и святые Тайны в тот самый час, когда Господь созвал учеников на святую Свою вечерю. Авве же Иоанну, игумену твоего монастыря, скажи так: "Призри на себя и на овец своих, ибо они творят дурные дела, которые должно исправить". Но я не хочу, чтобы ты сейчас сказал ему об этом, а когда Бог повелит тебе сделать так.
Кончив и сказав старцу: "Помолись за меня", она скрылась во внутренней пустыне.
Зосима склонил колени и припал к земле, где запечатлелись следы ее, восславил и возблагодарил Господа и в ликовании пошел назад, славословя Господа нашего Иисуса Христа. Вновь пройдя ту пустыню, он вернулся в монастырь в день, когда у тамошних монахов было принято возвращаться.
Весь год Зосима молчал, не смея никому рассказать то, что он видел, но в душе молил Бога снова явить ему желанный лик. Он страдал и сокрушался, что ждать придется целый год. Когда же наступило воскресенье перед Великим постом, все тотчас после обычной молитвы вышли из монастыря с песнопениями, а Зосиму одержала лихорадка, которая заставила его остаться в келий. Он вспомнил слова святой, сказавшей: "Если б и захотел, невозможно тебе будет выйти из обители".
Спустя несколько дней он восстал от болезни, но оставался в монастыре. Когда же прочие монахи вернулись и наступил день Тайной Вечери, он сделал то, о чем женщина попросила его. Взяв в сосудец Пречистого Тела и Честной Крови Господа нашего Иисуса Христа и положив в корзину фиг, фиников и немного моченых бобов, он поздним вечером покидает монастырь и в ожидании прихода святой садится на берегу Иордана.
Хотя святая медлила своим появлением, Зосима не сомкнул глаз и непрестанно смотрел в сторону пустыни, ожидая ту, кого желал увидеть. Сидя так, старец говорил себе: "Может быть, она не идет из-за какого-то моего прегрешения? Может, не нашла меня и вернулась назад?" Говоря так, он заплакал и в слезах стенал, и, воздев глаза к небу, так молил Бога: "Не отнимай у меня, Господи, блаженства снова увидеть то, что дозволил однажды лицезреть. Да не уйду я только с тяжестью обличающих меня грехов". После этой слезной молитвы иная мысль посетила его, и он стал говорить себе: "Что будет, если она придет? Ведь лодки нигде нет. Как она переправится через Иордан и подойдет ко мне, недостойному? Увы мне, жалкому, увы, несчастному! По грехам моим не дано мне вкусить такого блага!"
Пока старец думал такие думы, появилась святая и стала на том берегу реки, откуда шла. Зосима поднялся в радости и ликовании со своего места, славя Бога. И опять приступило к нему сомнение, что она не сможет перейти Иордан. И видит тогда (ночь выдалась лунная), как святая осенила крестным знамением Иордан и вступила в воду, и пошла по воде немокренно1, и направилась к нему.
Еще издали она остановила старца и, не позволяя ему пасть ниц, крикнула:
Что ты делаешь, авва, ведь ты иерей и несешь Святые Дары?
Он повиновался, и святая, выйдя на берег, сказала:
Благослови, отец, благослови меня.
Он, дрожа, ответил ей: - Подлинно неложны слова Господа, рекшего, что по силам очищающие себя подобны Богу. Слава тебе, Христе, Боже наш, внявший мольбе моей и явивший милосердие рабу Своему. Слава Тебе, Христе, Боже наш, через эту Свою рабу открывший мне великое несовершенство мое.
Женщина попросила прочесть Символ веры и "Отче наш". Когда Зосима кончил творить молитву, она по обычаю облобызала старца.
Причастившись Животворящих Таин, она воздела руки к небу и со слезами произнесла молитву: Ныне отпущаеши рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему, с миром. Ибо видели очи мои спасение Твое (См.: Лк. 2, 29). Потом говорит старцу:
Прости, авва, прошу тебя исполнить еще одно мое желание. Сейчас ступай в свой монастырь, хранимый благодатию Божией, а на следующий год снова приди в то место, где я в первый раз тебя видела. Ступай, ради Бога, и вновь по воле Божией увидишь меня.
Старец отвечал ей:
О, если б мне было возможно сейчас последовать тебе и вечно видеть честной твой лик. Но исполни единственную просьбу старца - вкуси немного от того, что я принес тебе здесь.
И с этими словами он показывает ей свою корзинку. Святая только кончиками пальцев притронулась к бобам, взяла три зернышка и поднесла их ко рту, сказав, что довольно и духовной благодати, хранящей в чистоте душу человека. Затем снова говорит старцу:
Помолись, ради Бога, помолись за меня и поминай меня, злосчастную.
Он, припав к стопам святой и призывая ее молиться за Церковь, за государство и за него, отпустил со слезами, ибо не дерзал долее удерживать свободную. Святая вновь перекрестила Иордан, вошла в воду и, как прежде, пошла по ней.
Старец возвращался, исполненный ликования и трепета, укоряя себя за то, что не спросил имени святой; однако надеялся сделать это в следующем году.
По прошествии года старец снова идет в пустыню, торопясь к той святой. Пройдя довольно по пустыне и обнаружив приметы, указывающие ему место, которое искал, Зосима стал озираться по сторонам и все оглядывать в поисках сладчайшей добычи, подобно опытному ловчему. Когда же удостоверился, что нигде ничего не видно, заплакал и, подняв глаза к небу, стал творить молитву, говоря: "Яви мне, Владыка, сокровище Твое некрадомое, сокрытое Тобою в этой пустыне. Яви мне, молю, ангела во плоти, которого недостоин мир". Так молясь, он оказался в как бы изрытом рекой углублении и увидел в восточной его части ту святую женщину, лежащую мертвой; руки ее были сложены по обычаю, а лик обращен к восходу. Подбежав, он омочил слезами ее стопы, к остальному же ее телу не смел прикоснуться. Довольно часов плакав и прочитав приличествующие времени и обстоятельству псалмы, сотворил молитву погребения и сказал себе: "Не знаю, схоронить останки святой или ей это будет неугодно?" Говоря это, он видит в головах ее начертанную на земле надпись, гласящую: "Здесь схорони, авва Зосима, останки смиреной Марии и прах предай праху, непрестанно вознося молитвы Господу за меня, скончавшуюся по египетскому счислению в месяце Фармуф , по ромейскому в апреле, в ночь страстей Спасителя, по принятии Святых Таин".
Прочитав эту надпись, старец возликовал, узнав имя святой, а также и то, что она, причастившись у Иордана Святых Таин, тотчас очутилась на месте своего отшествия. Путь, который Зосима с большим трудом преодолел за двадцать дней, Мария совершила за один час и сразу отошла к Господу. Славя Бога и окропляя слезами тело Марии, он сказал:
Время, Зосима, свершить то, что велено. Но как, несчастный, ты сможешь вырыть могилу, когда нет у тебя в руках ничего?
Сказав это, он увидел неподалеку обломок дерева, лежащий в пустыне. Подняв его, Зосима начал рыть землю. Но земля была суха и не поддавалась его усилиям, а старец устал и обливался потом.
Испустив из глубины души стон и подняв голову, он видит, что могучий лев стоит у останков святой и лижет стопы ее. Старец при виде льва задрожал от страха, особенно когда вспомнил слова Марии, что никогда она не встречала в пустыне зверя. Осенив себя крестным знамением, он ободрился, уповая на то, что чудесная сила усопшей сохранит его невредимым. Лев же стал ластиться к старцу, выказывая дружелюбие всей повадкой.
Зосима сказал льву:
Зверь, великая заповедала схоронить ее останки, а я не имею сил выкопать могилу; вырой ее когтями, чтобы нам предать земле тело святой!
Тотчас же лев передними своими лапами изрыл яму, достаточную, чтобы схоронить тело. Старец снова окропил ноги святой слезами и, прося ее молиться обо всех, предал тело земле (лев при этом стоял поблизости). Оно было, как и прежде, нагим, одетым только тем лоскутом гиматия, который дал ей Зосима.
После этого оба удалились: лев, подобно овце, отступил во внутреннюю пустыню, а Зосима повернул назад, благословляя Господа нашего Иисуса Христа и воссылая Ему хвалы.
Возвратившись в свой монастырь, он обо всем рассказал монахам и игумену, не скрыв ничего из того, что ему довелось услышать и увидеть, но все с самого начала им передал, так что они дивились величию Господню и со страхом и любовью чтили память святой. А игумен Иоанн нашел в монастыре людей, нуждающихся в исправлении, так что и здесь слово святой не оказалось праздным.
Зосима скончался в этом монастыре почти ста лет от роду.
Монахи из поколения в поколение передавали это предание, пересказывая в назидание всем желающим внимать. Я записал то, что дошло до меня изустно. Другие, быть может, тоже описали жизнь святой и много меня искуснее, хотя ни о чем подобном я не слыхал, а потому, как мог, составил этот рассказ, заботясь более всего об истине. Господь, щедро воздающий тем, кто прибегает к Нему, да вознаградит и читающих, и слушающих, и передавших нам эту повесть и сподобит нас благой части с блаженной Марией Египетской, о которой здесь было сказано, вместе со всеми от века Своими угодниками, почтенными за созерцание и совершение деятельной добродетели. Восславим же и мы Господа, Чье царство вовеки, дабы удостоил и нас в Судный день Своего милосердия во Иисусе Христе, Господе нашем, всяческая слава Которому, честь и вечное поклонение с безначальным Отцом и Пресвятым, Благим и Животворящим Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.
В Церкви Мария Египетская является образцом совершенного истинного покаяния, именно поэтому преподобную особенно часто вспоминают Великим постом, пятая неделя которого и носит её имя. Богослужение утрени четверга этой недели получило в народе название «Мариино стояние», так как на этой службе читается житие преподобной Марии, разделяемое пением Великого канона Андрея Критского, к концу каждой песни которого добавляются тропари соответствующей песни канона святой. Тропари канона преподобной мы также можем слышать в среду и четверг первой седмицы Великого поста во время чтения Покаянного канона. Память Марии Египетской, празднуемая 1/14 апреля, также часто выпадает на время поста.
Жизнеописание
Преподобная Мария, прозванная Египетской, жила в середине V -начале VI столетия. Когда ей исполнилось двенадцать лет, она ушла из своего дома в городе Александрии и увлеклась порочной жизнью. Такой жизнью она жила 17 лет. Однажды Мария попала на корабль, направляющийся в Святую Землю, где также не оставляла своих греховных занятий. Попав в Иерусалим, она присоединилась к паломникам, направлявшимся в храм Воскресения Христова. Люди толпой входили в храм, а Мария у входа была остановлена невидимой силой и никакими усилиями не могла войти в него. Тут она поняла, что Господь не допускает ее войти в святое место за ее нечистоту.
Охваченная ужасом и чувством глубокого покаяния, она стала молить Бога простить грехи, обещая исправиться. Увидев у входа в храм икону Божией матери, Мария стала просить Богоматерь заступиться за нее перед Богом. После этого она сразу почувствовала в душе просветление и беспрепятственно вошла в храм. Пролив обильные слезы у гроба Господня, она вышла из храма совершенно другим человеком. Мария из Иерусалима удалилась в Иорданскую пустыню и там почти полстолетия провела в полном уединении, в посте и молитве. Так суровыми подвигами Мария Египетская совершенно искоренила в себе все греховные помыслы и соделала сердце свое чистым храмом Духа Святого.
Старец Зосима, живший в Иорданском монастыре св. Иоанна Предтечи, удостоился встретиться в пустыне с преподобной Марией, когда та уже была глубокой старицей. Он был поражен ее святостью и даром прозорливости. Однажды он увидел ее во время молитвы как бы возвысившейся над землей, а другой раз - идущей через реку Иордан, как по суше.
Расставаясь с Зосимой, преподобная Мария попросила его через год опять прийти в пустыню, чтобы причастить ее. Старец в назначенное время вернулся и причастил преподобную Марию святых Тайн. Потом придя в пустыню еще через год в надежде видеть святую, он уже не застал ее в живых. Старец похоронил останки св. Марии в пустыне, в чем ему помог лев, который своими когтями вырыл яму для погребения тела праведницы. Это было, приблизительно, в 521 году.
Так из великой грешницы преподобная Мария стала, с Божией помощью, величайшей святой и явила собой яркий пример покаяния.
Иконография
Согласно традиции преподобная Мария Египетская изображается обнаженной или полуобнаженной, завернутой в часть гиматия, данного ей Зосимой. Это связано с обстоятельствами её жизни: преподобный Зосима нашел её в пустыне совершенно обнаженной и дал её часть своего гиматия, чтобы прикрыть наготу.
Святая может быть изображена с руками, скрещенными на груди, с жестом говорения или с двумя раскрытыми ладонями.
Прп. Мария Египетская. Антонова Е.Е. (выпускница Иконописной школы 2003 г. при МДА.) Икона. Сергиев Посад. 2003 г.
Руки, скрещенные на груди, вероятнее всего, представляют собой изображение креста по подобию того, как мы складываем руки, когда подходим к Причастию, утверждая этим жестом свою принадлежность Христу, усвоение себе Его Крестной Жертвы. Вся пустынная жизнь преподобной Марии была подвигом покаяния, а незадолго до своей блаженной кончины она причастилась Святых Христовых Таин, говоря: «Ныне отпущаеши рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое…».
Прп. Алексей Человек Божий и Мария Египетская. Середина XVII века. Из Сретенского монастыря в Москве. Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева, Москва
Традиционный для риторики жест говорения, при котором указательный и средний палец слегка перекрещены, а большой, безымянный и мизинец сомкнуты, заимствованы из античной культуры. Этими жестами святые обращались с покаянной молитвой к Богу и ко всем людям, пришедшим в храм. Такое изображение мы видим на иконе с изображением Преподобного Алексия Человека Божия и Марии Египетской из Сретенского монастыря в Москве. (Середина XVII века, Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева).
Прп. Мария. Фреска. Грузия (Вардзия). XI в.
Две ладони раскрытые на груди некоторые исследователи толкуют это как жест приятия благодати, другие – как молитвенное обращение к Богу.
Почитание Марии Египетской возрастает в середине — второй половине XVII века, что связано с тем, что Преподобная была патрональной святой царицы Марии Ильиничны Милославской – супруги царя Алексея Михайловича. В это время получают распространение иконы святых покровителей царственной четы, например, иконы «Мария Египетская и Алексий, человек Божий» из собрания музея имени Андрея Рублева.
На некоторых иконах преподобная Мария Египетская изображена с преподобным Андреем Критским – автором Покаянного канона, в котором в XI в. появляются специальные тропари, посвященные святой.
Часто прп. Мария Египетская изображается со святым Зосимой в сценах, которые описаны в иконописном подлиннике следующим образом: «…стоит Мария нагая, а Зосима дает мантию, зрит назад. В другом месте дает Зосима причастие Святых Таин, стоят у реки Иордана, гора низка вохра над Иорданом, около их деревца, приличныя пустынным местам, изображена» (Филимонов. Иконописный подлинник.).
Строгановский иконописный лицевой подлинник. 1 апреля (фрагмент). Русь. Конец XVI — начало XVII в.
На иконе 1596 г. из монастыря Дечаны сцена причащения прп. Марии помещена рядом с единоличным изображением прп. Иоанна Лествичника, что обусловлено, скорее всего, минейным принципом – память препоподобного приходится на 30 марта (12 апреля).
Житийные иконы:
Икона с житием прп. Марии Египетской 2-й пол. - кон. XIV в. из ризницы монастыря Хиландар на Афоне небольшого размера (25 x 29,5 см), все ее поле занято шестнадцатью клеймами, в которых иллюстрируются отдельные сцены жития преподобной. Отсутствие в иконе средника с единоличным изображением преподобной наводит на мысль о важности для автора не столько самого образа святой, сколько ее подвижнической жизни, кардинальной перемены, произошедшей с ней.
Икона с житием прп. Марии Египетской. XIV в. Хиландар, Афон.
На Руси житийные иконы Марии Египетской получают распространение в XVII веке, что связано, как говорилось выше, с тем, что Преподобная была патрональной святой царицы Марии Ильиничны Милославской.
Примеры изображения Марии Египетской в монументальной живописи.
Помимо поясных и ростовых изображений святой, встречающихся в росписях в ряду святых жен и преподобных, широкое распространение в византийском и древнерусском искусстве получил сюжет причащения св. Марии Египетской преподобным Зосимой, что было во многом связано с литургическим значением покаяния Марии Египетской.
В византийской живописи сложилась устойчивая иконографическая схема рассматриваемого сюжета. Старец Зосима и прп. Мария Египетская изображаются в рост, обращенными вполоборота друг к другу. Св. Зосима облачен в монашескую рясу, мантию и куколь, снятый, обычно, с головы. В одной руке он держит чашу со Святыми Дарами, в другой - лжицу, которую подносит к устам Марии. Прп. Мария изображается с непокрытой головой, одетой в рубище. Ее худые руки крестообразно сложены на груди или в молитвенном жесте протянуты к Святой Чаше.
Причащение прп. Марии. Фреска. Церковь св. Андрея на Треске в Македонии. Сербская Православная Церковь. 1388 — 1389 годы.
Основными темами данного сюжета являются евхаристическая, монашеская, покаянная, тема праведной кончины и ответа на Страшном Суде.
Сюжет «Причащения» может быть помещен в восточной части храма, например, на алтарных столбах, в алтарной апсиде или жертвеннике, в таком случае акцент делается в первую очередь на теме Таинства Евхаристии. В некоторых случаях, эта композиция может соседствовать с изображениями преподобных, тогда уделяется внимание также и монашеской теме.
Фреска на предалтарном столпе в церкви Богородицы Форвиотиссы в Асину (Кипр), 1106 г .
Часто композиция «Причащения Марии Египетской» помещается в ряду изображений преподобных отцов, ряд которых святые Мария и Зосима часто начинают, или же по соседству с другими «монашескими» композициями, такими как «Лествица прп. Иоанна Лествичника» (в чем видна явная связь с памятями четвертой и пятой недель Великого поста, когда вспоминаются эти сугубые аскеты), «Ангел вручает св. Пахомию монашеский устав (как указание на два образа монашеской жизни: общежительный и отшельнический) и другими.
Изображают этот сюжет часто на фасаде или при входе в храм, в нартексе. В ряде храмов композиция «Причащения Марии Египетской», разделенная на две части и помещенная по обе стороны от дверей может также подчеркивать тему покаяния, а может и акцентировать внимание на аскетическом подвиге, направленном на внутреннюю перестройку человека, готовность к такому подвигу как, например, в храме Аракиотиссы в Лагудера, где Мария и Зосима изображены в непосредственной близости от преподобных и отшельников.
Фреска по сторонам от южного входав храм Богородицы Аракиотиссы в Лагудера (Кипр), 1192 г.
Изображение Марии Египетской может подчеркивать покаянную тематику в росписи западной части храма, как в случае церкви Спаса на Нередице близ Новгорода (1199), где ее фигура помещена в юго-западном угловом компартименте над аркой прохода в наос храма. Здесь Мария изображенная с воздетыми в молитве руками и расположена напротив образа Богоматери на троне, символизирующего Рай, напоминая эпизод из жития преподобной, её молитву перед иконой Божьей Матери при входе в Иерусалимский храм.
Церковь Спаса-Преображения на Нередице. 1199 год.
В некоторых храмах изображение Марии Египетской располагалось в непосредственной близости от захоронений, и было связано с погребальной темой: композиция «Причащение Марии Египетской», которое произошло перед самой её смертью, и «Погребение Марии Египетской» являются символом принятого покаяния и праведной кончины и Страшного Суда.
В западной части храма образ прп. Марии Египетской, как раскаявшейся грешницы, встречается в композициях «Страшного Суда», где она может быть изображена среди праведных жен, шествующих на Суд (в некоторых композициях святая отшельница возглавляет группу праведниц) или в процессе праведников, подводимых апостолом Петром к вратам Рая, как, например, в Дмитриевском соборе во Владимире (1195 г.).
Храм св. Дмитрия Солунского. Владимир. XII век. Люнет западной стены.
Сюжет «Причащения Марии» в миниатюрах рукописей.
На миниатюрах рукописей история Зосимы и преподобной Марии стала предметом для иллюстрации Псалтири. Например, в Киевской Псалтири (1397 г.) соединены два события, разделенные годом: встреча в скалах (Зосима отворачивается, протягивая Марии свою верхнюю одежду); ниже — на берегу Зосима причащает Марию. Так иллюстрируется 118 псалом «Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем», общее содержание которого можно определить как «исповедание горячей и всеобъемлющей любви к закону Божию», и образ отшельницы Марии, видимо, явился для миниатюристов, украсивших псалтыри, наиболее ярким образцом кардинального изменения жизни и крайней степени духовного подвига.
Среди святых икон, глядящих на нас со стен православных храмов, есть одна, на которой невольно останавливается взгляд. На ней изображена фигура женщины. Её худое, измождённое тело закутано старым плащом. Смуглая, почти чёрная от загара кожа женщины опалена солнцем пустыни. В её руках крест, сделанный из сухих стеблей тростника. Это величайшая христианская святая, ставшая символом покаяния, ― преподобная Мария Египетская. Икона передаёт нам её строгие, аскетические черты.
Греховная жизнь молодой Марии
О жизни и подвигах преподобной поведал миру святой старец Зосима. Волею Божьей он повстречал её в глубине пустыни, куда и сам отправился, чтобы вдали от мира провести Великую четыредесятницу в посте и молитве. Там, на выжженной солнцем земле, ему была явлена святая Мария Египетская. Икона преподобной часто изображает эту встречу. Ему она исповедалась, рассказав удивительную историю своей жизни.
Родилась она в конце V века в Египте. Но уж так получилось, что в юности своей Мария была далека от беспрекословного соблюдения заповедей Божьих. Более того, необузданные страсти и отсутствие умных и благочестивых наставников превратили молодую девушку в сосуд греха. Ей было всего двенадцать лет, когда она, покинув родительский дом в Александрии, оказалась предоставленной самой себе в мире, полном порока и соблазнов. И пагубные последствия не заставили себя ждать.
Очень скоро Мария предалась необузданному разврату. Цель её жизни свелась к тому, чтобы соблазнить и вовлечь в пагубный грех как можно больше мужчин. По её собственным признаниям, она никогда не брала с них денег. Напротив, на жизнь Мария зарабатывала честным трудом. Разврат не был её источником дохода ― он был смыслом её жизни. Так продолжалось 17 лет.
Переломный момент в жизни Марии
Но вот однажды произошло событие, в корне изменившее весь образ жизни молодой грешницы. Приближался Святого Креста, и из Египта в Иерусалим отправлялось большое количество паломников. Путь их лежал по морю. Мария в числе прочих поднялась на корабль, но не для того, чтобы поклониться в святой земле Животворящему Древу, а чтобы во время долгого морского пути всласть предаться распутству с изнывающими от скуки мужчинами. Так она и оказалась в святом городе.
В храме Мария смешалась с толпой и вместе с другими паломниками стала продвигаться к святыне, как вдруг неведомая сила преградила ей путь и отбросила назад. Грешница пыталась повторить попытку, но каждый раз происходило то же самое. Наконец поняв, что это Божественная сила за грехи не пускает её в храм, Мария исполнилась глубочайшего раскаяния, била себя руками в грудь и в слезах молила о прощении перед которую увидела перед собой. Молитва её была услышана, и Пресвятая Богородица указала девушке путь к её спасению: Мария должна была перейти на другой берег Иордана и удалиться в пустыню для покаяния и познания Бога.
Жизнь в пустыне
С этого времени Мария умерла для мира. Удалившись в пустыню, она вела тяжелейшую аскетическую жизнь. Так, из прежней распутницы родилась преподобная Мария Египетская. Икона обычно представляет её именно в годы лишений и тягот отшельнической жизни. Взятый с собой ничтожный запас хлеба скоро кончился, и святая питалась кореньями и тем, что удавалось найти в иссушённой солнцем пустыне. Её одежда со временем истлела на ней, и она оставалась нагой. Мария терпела муки от зноя и от холода. Так прошло сорок семь лет.
Однажды в пустыне она встретила старого монаха, на время удалившегося от мира для молитв и поста. Это был иеромонах, то есть служитель, имеющий сан священника. Прикрыв наготу, Мария исповедалась ему, рассказав историю своего падения и покаяния. Этот монах и был тем самым Зосимой, поведавшим миру о её жизни. Через годы и он сам будет причислен к святым.
Зосима рассказывал братии своего монастыря о прозорливости святой Марии, о её способности видеть будущее. Годы, проведённые в покаянной молитве, преобразили не только душу, но и тело. Мария Египетская, икона которой представляет её идущей по воде, приобрела свойства, близкие тем, что имела плоть воскресшего Христа. Она действительно могла идти по воде и во время молитвы на локоть поднималась над землёй.
Причащение Святых Даров
Зосима по просьбе Марии встретился с ней через год, принеся с собой преждеосвящённые Святые Дары и причастил её. Это единственный раз, когда вкусила Тела и Крови Господней святая Мария Египетская. Икона, фото которой перед вами, изображает как раз этот момент. Расставаясь, она просила прийти к ней в пустыню через пять лет.
Святой Зосима исполнил её просьбу, но, придя, обрёл лишь её бездыханное тело. Он хотел предать земле её останки, но твёрдый и каменистый грунт пустыни не поддавался его старческим рукам. Тогда Господь явил чудо ― на помощь святому пришёл лев. Дикий зверь лапами выкопал могилу, куда и опустили мощи праведницы. Ещё одна икона Марии Египетской (фото сделано именно с неё) завершает статью. Это и есть эпизод оплакивания и погребения святой.
Беспредельность Божьего милосердия
Милосердие Господне всеобъемлюще. Нет такого греха, который бы превзошёл Его любовь к людям. Недаром Господа величают Добрым Пастырем. Ни одна заблудшая овца не окажется брошенной на погибель.
Отец Небесный сделает всё для её обращения на путь истинный. Важно лишь желание очиститься и глубокое покаяние. Христианство являет множество таких примеров. Наиболее яркие среди них ― Мария Магдалина, Благоразумный разбойник и, конечно, Мария Египетская, икона, молитва, и житие которой указали многим путь из тьмы греха к свету праведности.
Житие преподобной Марии Египетской - одной из самых великих святых за всю историю христианства. Мария Египетская - святая, считается покровительницей кающихся.
В одном палестинском монастыре в окрестностях Кесарии жил преподобный инок Зосима. Отданый в монастырь с самого детства, он подвизался в нем до 53 лет, когда был смущен помыслом: «Найдется ли и в самой дальней пустыне святой муж, превзошедший меня в трезвении и делании?»
Лишь только он помыслил так, ему явился Ангел Господень и сказал: «Ты, Зосима, по человеческой мере неплохо подвизался, но из людей нет праведного ни одного (Рим. 3, 10). Чтобы ты уразумел, сколько есть еще иных и высших образов спасения, выйди из этой обители, как Авраам из дома отца своего (Быт. 12, 1), и иди в монастырь, расположенный при Иордане».
Тотчас авва Зосима вышел из монастыря и вслед за Ангелом пришел Иорданский монастырь и поселился в нем.
Здесь увидел он старцев, истинно просиявших в подвигах. Авва Зосима стал подражать святым инокам в духовном делании.
Так прошло много времени, и приблизилась святая Четыредесятница. В монастыре существовал обычай, ради которого и привел сюда Бог преподобного Зосиму. В первое воскресенье Великого поста служил игумен Божественную литургию, все причащались Пречистого Тела и Крови Христовых, вкушали затем малую трапезу и снова собирались в церкви.
Сотворив молитву и положенное число земных поклонов, старцы, испросив друг у друга прощения, брали благословение у игумена и под общее пение псалма Господь просвещение мое и Спаситель мой: кого убоюся? Господь Защититель живота моего: от кого устрашуся? (Пс. 26, 1) открывали монастырские ворота и уходили в пустыню.
Каждый из них брал с собой умеренное количество пищи, кто в чем нуждался, некоторые же и вовсе ничего не брали в пустыню и питались кореньями. Иноки переходили за Иордан и расходились как можно дальше, чтобы не видеть, как кто постится и подвизается.
Когда заканчивался Великий пост, иноки возвращались в монастырь на Вербное воскресенье с плодом своего делания (Рим. 6, 21-22), испытав свою совесть (1 Пет. 3, 16). При этом никто ни у кого не спрашивал, как он трудился и совершал свой подвиг.
В тот год и авва Зосима, по монастырскому обычаю, перешел Иордан. Ему хотелось глубже зайти в пустыню, чтобы встретить кого-нибудь из святых и великих старцев, спасающихся там и молящихся за мир.
Он шел по пустыне 20 дней и однажды, когда он пел псалмы 6-го часа и творил обычные молитвы, вдруг справа от него показалась как бы тень человеческого тела. Он ужаснулся, думая, что видит бесовское привидение, но, перекрестившись, отложил страх и, окончив молитву, обратился в сторону тени и увидел идущего по пустыне обнаженного человека, тело которого было черно от солнечного зноя, а выгоревшие короткие волосы побелели, как агнчее руно. Авва Зосима обрадовался, так как за эти дни не видел ни одного живого существа, и тотчас направился в его сторону.
Но лишь только нагой пустынник увидел идущего к нему Зосиму, тотчас пустился от него бежать. Авва Зосима, забыв свою старческую немощь и усталость, ускорил шаг. Но вскоре он в изнеможении остановился у высохшего ручья и стал слезно умолять удалявшегося подвижника: «Что ты бежишь от меня, грешного старца, спасающийся в этой пустыне? Подожди меня, немощного и недостойного, и подай мне твою святую молитву и благословение, ради Господа, не гнушавшегося никогда никем».
Неизвестный, не оборачиваясь, крикнул ему: «Прости, авва Зосима, не могу, обратившись, явиться лицу твоему: я ведь женщина, и нет на мне, как видишь, никакой одежды для прикрытия телесной наготы. Но если хочешь помолиться обо мне, великой и окаянной грешнице, брось мне покрыться свой плащ, тогда смогу подойти к тебе под благословение».
«Не знала бы она меня по имени, если бы святостью и неведомыми подвигами не стяжала дара прозорливости от Господа», – подумал авва Зосима и поспешил исполнить сказанное ему.
Прикрывшись плащом, подвижница обратилась к Зосиме: «Что вздумалось тебе, авва Зосима, говорить со мной, женщиной грешной и немудрой? Чему желаешь ты у меня научиться и, не жалея сил, потратил столько трудов?»
Он же, преклонив колена, просил у нее благословения. Так же точно и она преклонилась пред ним, и долго оба один другого просили: «Благослови». Наконец подвижница сказала: «Авва Зосима, тебе подобает благословить и молитву сотворить, так как ты почтен саном пресвитерским и многие годы, предстоя Христову алтарю, приносишь Господу Святые Дары».
Эти слова еще больше устрашили преподобного Зосиму. С глубоким вздохом он отвечал ей: «О мать духовная! Явно, что ты из нас двоих больше приблизилась к Богу и умерла для мира. Ты меня по имени узнала и пресвитером назвала, никогда меня прежде не видев. Твоей мере надлежит и благословить меня, Господа ради».
Уступив наконец упорству Зосимы, преподобная сказала: «Благословен Бог, хотящий спасения всем человекам». Авва Зосима ответил «Аминь», и они встали с земли. Подвижница снова сказала старцу: «Чего ради пришел ты, отче, ко мне, грешнице, лишенной всякой добродетели? Впрочем, видно, благодать Духа Святого наставила тебя сослужить одну службу, потребную моей душе. Скажи мне прежде, авва, как живут ныне христиане, как растут и благоденствуют святые Божии Церкви?»
Авва Зосима отвечал ей: «Вашими святыми молитвами Бог даровал Церкви и нам всем совершенный мир. Но внемли и ты, мольбе недостойного старца, мать моя, помолись, ради Бога, за весь мир и за меня, грешного, да не будет мне бесплодным это пустынное хождение».
Святая подвижница сказала: «Тебе скорее надлежит, авва Зосима, имея священный чин, за меня и за всех молиться. На то тебе и сан дан. Впрочем, все повеленное мне тобою охотно исполню ради послушания Истине и от чистого сердца».
Сказав так, святая обратилась на восток и, возведя очи и подняв руки к небу, начала шепотом молиться. Старец увидел, как она поднялась в воздухе на локоть от земли. От этого чудного видения Зосима повергся ниц, усердно молясь и не смея произнести ничего, кроме «Господи, помилуй!»
Ему пришел в душу помысл – не привидение ли это вводит его в соблазн? Преподобная подвижница, обернувшись, подняла его с земли и сказала: «Что тебя, авва Зосима, так смущают помыслы? Не привидение я. Я – женщина грешная и недостойная, хотя и ограждена святым Крещением».
Сказав это, она осенила себя крестным знамением. Видя и слыша это, старец пал со слезами к ногам подвижницы: «Умоляю тебя Христом, Богом нашим, не таи от меня своей подвижнической жизни, но расскажи ее всю, чтобы сделать явным для всех величие Божие. Ибо верую Господу Богу моему. Им же и ты живешь, что для того и был я послан в эту пустыню, чтобы все твои постнические деяния сделал Бог явными для мира».
И святая подвижница сказала: «Смущаюсь, отче, рассказывать тебе о бесстыдных моих делах. Ибо должен будешь тогда бежать от меня, закрыв глаза и уши, как бегут от ядовитой змеи. Но всё же скажу тебе, отче, не умолчав ни о чем из моих грехов, ты же, заклинаю тебя, не преставай молиться за меня, грешную, да обрящу дерзновение в День Суда.
Родилась я в Египте и еще при жизни родителей, двенадцати лет отроду, покинула их и ушла в Александрию. Там лишилась я своего целомудрия и предалась безудержному и ненасытному любодеянию. Более семнадцати лет невозбранно предавалась я греху и совершала все безвозмездно. Я не брала денег не потому, что была богата. Я жила в нищете и зарабатывала пряжей. Думала я, что весь смысл жизни состоит в утолении плотской похоти.
Проводя такую жизнь, я однажды увидела множество народа, из Ливии и Египта шедшего к морю, чтобы плыть в Иерусалим на праздник Воздвижения Святого Креста. Захотелось и мне плыть с ними. Но не ради Иерусалима и не ради праздника, а – прости, отче, – чтобы было больше с кем предаваться разврату. Так села я на корабль.
Теперь, отче, поверь мне, я сама удивляюсь, как море стерпело мое распутство и любодеяние, как земля не разверзла своих уст и не свела меня заживо в ад, прельстившую и погубившую столько душ… Но, видно, Бог желал моего покаяния, не хотя смерти грешника и с долготерпением ожидая обращения.
Так прибыла я в Иерусалим и во все дни до праздника, как и на корабле, занималась скверными делами.
Когда наступил святой праздник Воздвижения Честнаго Креста Господня, я по-прежнему ходила, уловляя души юных в грех. Увидев, что все очень рано пошли в церковь, в которой находилось Животворящее Древо, я пошла вместе со всеми и вошла в церковный притвор. Когда настал час Святого Воздвижения, я хотела войти со всем народом в церковь. С большим трудом пробравшись к дверям, я, окаянная, пыталась втиснуться внутрь. Но едва я ступила на порог, как меня остановила некая Божия сила, не давая войти, и отбросила далеко от дверей, между тем как все люди шли беспрепятственно. Я думала, что, может быть, по женскому слабосилию не могла протиснуться в толпе, и опять попыталась локтями расталкивать народ и пробираться к двери. Сколько я ни трудилась – войти не смогла. Как только моя нога касалась церковного порога, я останавливалась. Всех принимала церковь, никому не возбраняла войти, а меня, окаянную, не пускала. Так было три или четыре раза. Силы мои иссякли. Я отошла и встала в углу церковной паперти.
Тут я почувствовала, что это грехи мои возбраняют мне видеть Животворящее Древо, сердца моего коснулась благодать Господня, я зарыдала и стала в покаянии бить себя в грудь. Вознося Господу воздыхания из глубины сердца, я увидела пред собой икону Пресвятой Богородицы и обратилась к ней с молитвой: «О Дево, Владычице, родившая плотию Бога – Слово! Знаю, что недостойна я смотреть на Твою икону. Праведно мне, блуднице ненавидимой, быть отвергнутой от Твоей чистоты и быть для Тебя мерзостью, но знаю и то, что для того Бог и стал человеком, чтобы призвать грешных на покаяние. Помоги мне, Пречистая, да будет мне позволено войти в церковь. Не возбрани мне видеть Древо, на котором плотию был распят Господь, проливший Свою неповинную Кровь и за меня, грешную, за избавление мое от греха. Повели, Владычице, да отверзутся и мне двери святого поклонения Крестного. Ты мне будь доблестной Поручительницей к Родившемуся от Тебя. Обещаю Тебе с этого времени уже не осквернять себя более никакою плотскою скверной, но как только увижу Древо Креста Сына Твоего, отрекусь от мира и тотчас уйду туда, куда Ты как Поручительница наставишь меня».
И когда я так помолилась, почувствовала вдруг, что молитва моя услышана. В умилении веры, надеясь на Милосердную Богородицу, я опять присоединилась к входящим в храм, и никто не оттеснил меня и не возбранил мне войти. Я шла в страхе и трепете, пока не дошла до двери и сподобилась видеть Животворящий Крест Господень.
Так познала я тайны Божии и, что Бог готов принять кающихся. Пала я на землю, помолилась, облобызала святыни и вышла из храма, спеша вновь предстать пред моей Поручительницей, где дано было мной обещание. Преклонив колени пред иконой, так молилась я пред ней:
«О Благолюбивая Владычице наша, Богородице! Ты не возгнушалась молитвы моей недостойной. Слава Богу, приемлющему Тобой покаяние грешных. Настало мне время исполнить обещание, в котором Ты была Поручительницей. Ныне, Владычице, направь меня на путь покаяния».
И вот, не кончив еще своей молитвы, слышу голос, как бы говорящий издалека: «Если перейдешь за Иордан, то обретешь блаженный покой».
Я тотчас уверовала, что этот голос был ради меня, и, плача, воскликнула к Богородице: «Госпоже Владычице, не оставь меня. грешницы скверной, но помоги мне», – и тотчас вышла из церковного притвора и пошла прочь. Один человек дал мне три медные монеты. На них я купила себе три хлеба и у продавца узнала путь на Иордан.
На закате я дошла до церкви святого Иоанна Крестителя близ Иордана. Поклонившись прежде всего в церкви, я тотчас спустилась к Иордану и омыла его святою водой лицо и руки. Затем я причастилась в храме святого Иоанна Предтечи Пречистых и Животворящих Тайн Христовых, съела половину от одного из своих хлебов, запила его святой Иорданской водой и проспала ту ночь на земле у храма. Наутро же, найдя невдалеке небольшой челн, я переправилась в нем через реку на другой берег и опять горячо молилась Наставнице моей, чтобы Она направила меня, как Ей Самой будет угодно. Сразу же после того я и пришла в эту пустыню».
Авва Зосима спросил у преподобной: «Сколько же лет, мать моя, прошло с того времени, как ты поселилась в этой пустыне?» – «Думаю, – отвечала она, 47 лет прошло, как вышла я из Святого Града».
Авва Зосима вновь спросил: «Что имеешь или что находишь ты себе в пищу здесь, мать моя?» И она отвечала: «Было со мной два с половиной хлеба, когда я перешла Иордан, потихоньку они иссохли и окаменели, и, вкушая понемногу, многие годы я питалась от них».
Опять спросил авва Зосима: «Неужели без болезней пребыла ты столько лет? И никаких искушений не принимала от внезапных прилогов и соблазнов?» – «Верь мне, авва Зосима, – отвечала преподобная, – 17 лет провела я в этой пустыне, словно с лютыми зверями борясь со своими помыслами… Когда я начинала вкушать пищу, тотчас приходил помысл о мясе и рыбе, к которым я привыкла в Египте. Хотелось мне и вина, потому что я много пила его, когда была в миру. Здесь же, не имея часто простой воды и пищи, я люто страдала от жажды и голода. Терпела я и более сильные бедствия: мной овладевало желание любодейных песен, они будто слышались мне, смущая сердце и слух. Плача и бия себя в грудь, я вспоминала тогда обеты, которые давала, идя в пустыню, пред иконой Святой Богородицы, Поручницы моей, и плакала, моля отогнать терзавшие душу помыслы. Когда в меру молитвы и плача совершалось покаяние, я видела отовсюду мне сиявший Свет, и тогда вместо бури меня обступала великая тишина.
Блудные же помыслы, прости, авва, как исповедаю тебе? Страстный огнь разгорался внутри моего сердца и всю опалял меня, возбуждая похоть. Я же при появлении окаянных помыслов повергалась на землю и словно видела, что предо мной стоит Сама Пресвятая Поручительница и судит меня, преступившую данное обещание. Так не вставала я, лежа ниц день и ночь на земле, пока вновь не совершалось покаяние и меня не окружал тот же блаженный Свет, отгонявший злые смущения и помышления.
Так жила я в этой пустыне первые семнадцать лет. Тьма за тьмой, беда за напастью обстояли меня, грешную. Но с того времени и доныне Богородица, Помощница моя, во всем руководствует мною».
Авва Зосима опять спрашивал: «Неужели тебе не потребовалось здесь ни пищи, ни одеяния?»
Она же отвечала: «Хлебы мои кончились, как я сказала, в эти семнадцать лет. После того я стала питаться кореньями и тем, что могла обрести в пустыне. Платье, которое было на мне, когда перешла Иордан, давно разодралось и истлело, и мне много потом пришлось терпеть и бедствовать и от зноя, когда меня палила жара, и от зимы, когда я тряслась от холода. Сколько раз я падала на землю, как мертвая. Сколько раз в безмерном борении пребывала с различными напастями, бедами и искушениями. Но с того времени и до нынешнего дня сила Божия неведомо и многообразно соблюдала мою грешную душу и смиренное тело. Питалась и покрывалась я глаголом Божиим, всё содержащим (Втор. 8, 3), ибо не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе Божием (Мф. 4, 4 ; Лк. 4, 4), и не имеющие покрова камением облекутся (Иов. 24, 8), если совлекутся греховного одеяния (Кол. 3, 9). Как вспоминала, от сколького зла и каких грехов избавил меня Господь, в том находила я пищу неистощимую».
Когда авва Зосима услышал, что и от Священного Писания говорит на память святая подвижница – от книг Моисея и Иова и от псалмов Давидовых, – тогда спросил преподобную: «Где, мать моя, научилась ты псалмам и иным Книгам?»
Она улыбнулась, выслушав этот вопрос, и отвечала так: «Поверь мне, человек Божий, ни единого не видела человека, кроме тебя, с тех пор, как перешла Иордан. Книгам и раньше никогда не училась, ни пения церковного не слышала, ни Божественного чтения. Разве что Само Слово Божие, живое и всетворческое, учит человека всякому разуму (Кол. 3, 16 ; 2 Пет. 1, 21 ; 1 Фес. 2, 13). Впрочем, довольно, уже всю жизнь мою я исповедала тебе, но с чего начинала, тем и кончаю: заклинаю тебя воплощением Бога Слова – молись, святой авва, за меня, великую грешницу.
И еще заклинаю тебя Спасителем, Господом нашим Иисусом Христом – все то, что слышал ты от меня, не сказывай ни единому до тех пор, пока Бог не возьмет меня от земли. И исполни то, о чем я сейчас скажу тебе. Будущим годом, в Великий пост, не ходи за Иордан, как ваш иноческий обычай повелевает».
Опять удивился авва Зосима, что и чин их монастырский известен святой подвижнице, хотя он пред нею не обмолвился о том ни одним словом.
«Пребудь же, авва, – продолжала преподобная, – в монастыре. Впрочем, если и захочешь выйти из монастыря, ты не сможешь… А когда наступит святой Великий четверг Тайной Вечери Господней, вложи в святой сосуд Животворящего Тела и Крови Христа, Бога нашего, и принеси мне. Жди же меня на той стороне Иордана, у края пустыни, чтобы мне, придя, причаститься Святых Таин. А авве Иоанну, игумену вашей обители, так скажи: внимай себе и стаду своему (Деян. 20, 23 ; 1 Тим. 4, 16). Впрочем, не хочу, чтобы ты теперь сказал ему это, но когда укажет Господь».
Сказав так и испросив еще раз молитв, преподобная повернулась и ушла в глубину пустыни.
Весь год старец Зосима пребыл в молчании, никому не смея открыть явленное ему Господом, и прилежно молился, чтобы Господь сподобил его еще раз увидеть святую подвижницу.
Когда же вновь наступила первая седмица святого Великого поста, преподобный Зосима из-за болезни должен был остаться в монастыре. Тогда он вспомнил пророческие слова преподобной о том, что не сможет выйти из монастыря. По прошествии нескольких дней преподобный Зосима исцелился от недуга, но все же остался до Страстной седмицы в монастыре.
Приблизился день воспоминания Тайной вечери. Тогда авва Зосима исполнил повеленное ему – поздним вечером вышел из монастыря к Иордану и сел на берегу в ожидании. Святая медлила, и авва Зосима молил Бога, чтобы Он не лишил его встречи с подвижницей.
Наконец преподобная пришла и стала по ту сторону реки. Радуясь, преподобный Зосима поднялся и славил Бога. Ему пришла мысль: как она сможет без лодки перебраться через Иордан? Но преподобная, крестным знамением перекрестив Иордан, быстро пошла по воде. Когда же старец хотел поклониться ей, она запретила ему, крикнув с середины реки: «Что творишь, авва? Ведь ты – иерей, носитель великих Тайн Божиих».
Перейдя реку, преподобная сказала авве Зосиме: «Благослови, отче». Он же отвечал ей с трепетом, ужаснувшись о дивном видении: «Воистину неложен Бог, обещавший уподобить Себе всех очищающихся, насколько это возможно смертным. Слава Тебе, Христе Боже наш, показавшему мне через святую рабу Свою, как далеко отстою от меры совершенства».
После этого преподобная просила его прочитать «Верую» и «Отче наш». По окончании молитвы она, причастившись Святых Страшных Христовых Тайн, простерла руки к небу и со слезами и трепетом произнесла молитву святого Симеона Богоприимца: «Ныне отпущаеши рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое».
Затем вновь преподобная обратилась к старцу и сказала: «Прости, авва, еще исполни и другое мое желание. Иди теперь в свой монастырь, а на следующий год приходи к тому иссохшему потоку, где мы первый раз говорили с тобой». «Если бы возможно мне было, – отвечал авва Зосима, – непрестанно за тобой ходить, чтобы лицезреть твою святость!» Преподобная снова просила старца: «Молись, Господа ради, молись за меня и вспоминай мое окаянство». И, крестным знамением осенив Иордан, она, как прежде, прошла по водам и скрылась во тьме пустыни. А старец Зосима возвратился в монастырь в духовном ликовании и трепете и в одном укорял себя, что не спросил имени преподобной. Но он надеялся на следующий год узнать наконец и ее имя.
Прошел год, и авва Зосима снова отправился в пустыню. Молясь, он дошел до иссхошего потока, на восточной стороне которого увидел святую подвижницу. Она лежала мертвая, со сложенными, как подобает, на груди руками, лицом обращенная к Востоку. Авва Зосима омыл слезами ее стопы, не дерзая касаться тела, долго плакал над усопшей подвижницей и стал петь псалмы, подобающие скорби о кончине праведных, и читать погребальные молитвы. Но он сомневался, угодно ли будет преподобной, если он погребет ее. Только он это помыслил, как увидел, что у главы ее начертано: «Погреби, авва Зосима, на этом месте тело смиренной Марии. Воздай персть персти. Моли Господа за меня, преставльшуюся месяца апреля в первый день, в самую ночь спасительных страданий Христовых, по причащении Божественной Тайной Вечери».
Прочитав эту надпись, авва Зосима удивился сначала, кто мог сделать ее, ибо сама подвижница не знала, грамоты. Но он был рад наконец узнать ее имя. Понял авва Зосима, что преподобная Мария, причастившись Святых Тайн на Иордане из его рук, во мгновение прошла свой дальний пустынный путь, которым он, Зосима, шествовал двадцать дней, и тотчас отошла ко Господу.
Прославив Бога и омочив слезами землю и тело преподобной Марии, авва Зосима сказал себе: «Пора уже тебе, старец Зосима, совершить повеленное тебе. Но как сумеешь ты, окаянный, ископать могилу, ничего не имея в руках?» Сказав это, он увидел невдалеке в пустыне лежавшее поверженное дерево, взял его и начал копать. Но слишком суха была земля. Cколько ни копал он, обливаясь потом, ничего не мог сделать. Распрямившись, авва Зосима увидел у тела преподобной Марии огромного льва, который лизал ее стопы. Старца объял страх, но он осенил себя крестным знамением, веруя, что останется невредим молитвами святой подвижницы. Тогда лев начал ласкаться к старцу, и авва Зосима, возгораясь духом, приказал льву ископать могилу, чтобы предать земле тело святой Марии. По его слову лев лапами ископал ров, в котором и было погребено тело преподобной. Исполнив завещанное, каждый пошел своей дорогой: лев – в пустыню, а авва Зосима – в монастырь, благословляя и хваля Христа, Бога нашего.
Придя в обитель, авва Зосима поведал монахам и игумену, что видел и слышал от преподобной Марии. Все дивились, слушая о величии Божием, и со страхом, верой и любовью установили творить память преподобной Марии и почитать день ее преставления. Авва Иоанн, игумен обители, по слову преподобной, с Божией помощью исправил в обители то, что надлежало. Авва Зосима, пожив еще Богоугодно в том же монастыре и немного не дожив до ста лет, окончил здесь свою временную жизнь, перейдя в жизнь вечную.
Так передали нам дивную повесть о житии преподобной Марии Египетской древние подвижники славной обители святого всехвального Предтечи Господня Иоанна, расположенной на Иордане. Повесть эта первоначально не была ими записана, но передавалась благоговейно святыми старцами от наставников к ученикам.
Я же, – говорит святитель Софроний, архиепископ Иерусалимский (память 11 марта), первый описатель Жития, – что принял в свой черед от святых отцов, все предал письменной повести.
Бог, творящий великие чудеса и великими дарованиями воздающий всем, с верою к Нему обращающимся, да вознаградит и читающих, и слушающих, и передавших нам эту повесть и сподобит нас благой части с блаженной Марией Египетской и со всеми святыми, Богомыслием и трудами своими угодившими Богу от века. Дадим же и мы славу Богу Царю вечному, да и нас сподобит милость обрести в День Судный о Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же подобает всякая слава, честь, и держава, и поклонение со Отцем, и Пресвятым и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь.
Акафист Марии Египетской